"Что у вас происходит?" - спрашивает твиттер.
"Расскажи мне, как там все?" - спрашивает Машка С., моя бывшая однокурсница.
Машка С. сталкивается со мной на Садовом кольце, ровно напротив афиши «Опасных связей» на ограде театра Моссовета. У неё полосатые перчатки, пальто с верёвочными петлями вместо застёжек, и она болтает по телефону: уговаривает своего отца записаться на курсы буги-вуги. На танцы берут только парами.
Машкину дочь зовут Сима, и ей две недели назад исполнился год.
Вообще-то Машка — переводчик с итальянского и собирается восстанавливаться с осени в институте. Она любит танцевать, Муми-троллей, картошку фри, баббл-чай, стихи Али Кудряшевой и тельняшки. (Я вот не могу однозначно ответить на вопрос, что я в жизни люблю.) Мы с ней вместе играли в театралке на первом курсе.

А пост этот про то, что у меня происходит.
Информация — из, а не через.
Весна, кстати сказать, наступает.
Я хронически не хожу в институт, а когда хожу, не ходят преподаватели. Мне не позволили писать курсовую по «Пёсьему двору», потому что моя научная руководительница скачала, скрепя сердце, один том, а потом узнала, что их четыре. Теперь я пишу про Изнанку в «Доме, в котором». И реферат по «Песочному человеку» Гофмана. И доклад по этике эксперимента в системе понятий медицинской деонтологии.
В перспективе — ещё рецензию на повесть Геласимова. Который за много лет до того написал роман «Степные боги».

Ничтонеслучайноничтонеслучайноничто.

Переслушивал недавно «Welcome to Night Vale» — по-прежнему просят обходить стороной площадку для выгула собак.
У меня есть ученик, ему двенадцать лет, он не знает ни одного языка (и математику тоже не знает, но это не моя беда).
— А что такое "disaster", Саша?
— Это катастрофа.
— Это вы про меня или перевели?
Он мне однажды рассказывал, как видел во сне похороны своей матери и проснулся, потому что разревелся. Говорит, что я взрослый, поэтому мне должно быть легче думать о том, что мои родители когда-нибудь умрут. (На самом деле я совершенно не взрослый.)

В январе виделся с отцом, когда его бригада приезжала чинить свет в нашем районе. Его падчерица встречается с каким-то парнем, который ездил воевать под Донбасс. Непонятно, на чьей стороне. Просто ездил. Вроде как ему должны были заплатить по контракту, но не заплатили.

В новогоднюю ночь в Secret Sant'е мне достался томик стихов Маяковского. А в принт-центре на стеллаже бесплатных книг — сборник рассказов Бестужева-Марлинского. Про море.
Небо в городе Ярославле низкое, цвета ничего. Дома разноцветные, с граффити, арочками и балконами. Набережная двухъярусна, как кровать, на каждом ярусе — по белому одеялу. В музее "Музыка и время" в витрине — колокольчик с ручкой, из Таиланда.

За два месяца я побывал пятью разными людьми. (Нет, это пока про ролевые.) Журналистом, военным и инженером. И ещё просто девочкой и мальчиком-студентом. Девочка вырастет и станет нянечкой в детском саду. А мальчик — архетипическим Соратником Дракона. То есть экономистом, простите. И немного чиновником.

Минутка рекламы: авторские фанерные значки! В форме дафнии, рыбы-молота, ламы, бегущей вороны, похожей на собаку, и облака в штанах. Цветные, широкоэкранные. Украсят вашу сумку, рюкзак, куртку, занавески и жизнь. Оптовикам скидка.
Я менеджер проекта по производству значков, сценарист визуальной новеллы, редактор творческого семинара, художник-оформитель свежей, как молодой редис, музыкальной группы, рецензент и репетитор. И швец, и жнец, и кузнец своего счастья. И на губной гармошке играть умею.

И голос в чужой голове — это тоже я. Кажется, я рассказываю там сказки по мотивам книг Германа Гессе и пою колыбельные про троллей.

Это не слёзы — он потерял глаза.
Они покатились в чёрный Хедальский лес.
Их подобрал тролль.
И увидел луну.
Это не жаба — он потерял язык.
Тот поскакал в чёрный Хедальский лес.
Его подобрал тролль.
Увидел луну и сказал «луна».
Она подороже, чем золотой муравей,
И покруглей, чем мохнатый болотный шар.
Тролль хохотал, и его подобрал разъезд.
Чтобы не плакать, нужно скорее спать.
(с)