Так рад, что мы с Р. всё-таки поделили, по факту, одного персонажа на светлую и тёмную половины.
Либо сияющие доспехи и громкие лозунги — либо кровь и пороховой дым.
Эпистолярное фикло, полное обвма и революции, рейтинг детский, и вы знаете тех детей, тотальное gender-bender AUОт благородного Инго Хоука, Аль-Реннес, Малая Конюшенная — 2 полка Гвардии рядовой Винфред Шпигельгласс, форт Мар-Бренн
Дорогая Ви,
в Аль-Реннесе, как всегда, разброд, бардак и кишат какие-то подонки.
Последнее жильё покинул со скандалом. Хозяин — старый негодяй, его разборки с квартирантами мне уже поперёк горла. Не могу жить в доме, откуда выставляют на улицу семью с четырьмя малолетними детьми за один месяц долга. Девчонку жалко. Замужем за старьёвщиком, он скупает хлам, потом подлатывает и перепродаёт. У него вроде как дело, выгода, а она ходи целыми днями с тележкой. И ребята мал-мала меньше.
В кошельке мышь повесилась — я съехал, зато за этих заплатил.
Одна радость — помнишь, рассказывал тебе про парнишку, наследника Адассаров? Мелкий, круглый, с кудряшками, похож на этих диванных собачонок с влажными глазками навыкате, которые вечно будто бы что-то выпрашивают. Научился держать рапиру одной рукой, не поверишь, больше не перехватывается как за дрын! Праздную успех. Хотя за столько, сколько мне отваливает за уроки его папенька, мог бы осилить отражать прямые атаки по ногам.
Мой бравый кружок бравый как не в себя. Дани выгнали из дома. Недотыкомка бестолковая, переехала к нам в штаб со всей своей парфюмерно-химической лавкой. Коробочки, расчёсочки, притирания, тьфу. Стрелять учиться не хочет. За «оружие женщины — яд» получила от меня затрещину. Кто же им это всё в голову вбивает. Не могу никому, кроме тебя, признаться: не знаю, что с ними всеми делать. Девочки в строгих платьях, мальчики восторженные, им бы только птичек на листовках раскрашивать. Война будет, кровь будет, был человек живой — выстрел — мёртвый, что они тогда? Куда я их поведу, как начнётся восстание, — на ружья? Вот этих — на ружья?! Была когда-нибудь на море, видела, как птицы ночью в бурю летят на маяк? Я среди них бегаю, как сторожевая собака. Не бояться. Говорить громче. Проще слова. Целься с упора, дубина! Не дрожать, револьвер не кусается. Выучить легенду, чтобы не путаться. Они переглядываются, стесняются, смеются неловко. Смеются, идиоты! Одна мне рассказала, как её университетский товарищ-стукач осторожно расспрашивал, что да как, с кем по вечерам собираешься, — и, пока говорила, улыбалась. А когда товарищ приведёт с собой из Тайной Канцелярии заплечных дел мастеров — тоже, что ли, улыбаться будет? Я злой сейчас, я всегда был злым, но когда вместо солдат — дети с игрушечными деревянными ружьецами, как ими командовать? Они же верят. Он пишет, я говорю, а они верят: что мы — волна, которая сметёт всю эту грязь и мерзость, смоет с этого проклятого города дрянь, фальшь и мишуру, и будет чистый новый рассвет, будет белый день, и новые чистые люди выйдут и подадут нам руки, и мы все обнимемся, как братья, и настанет прекрасная и светлая жизнь. Эта дурная организация мечтателей называется «Белая волна», что ещё от них можно хотеть. Развели младшую приходскую школу. Ведь мои ровесники.
Мор хочет крови, выстрелов, порохового дыма и бешено хохотать над трупами.
Смотрю на него спящего и думаю, что как-нибудь в войну он перегрызёт мне глотку.
С лета должно стать легче — пойду сейчас к Ханкисс на поклон, пусть выдаст мне свою старую гвардию, хоть совета спросить, хоть как. Она, в конце концов, а не я, этой хернёй двадцать лет занимается. Надо же что-то делать.
Типография пока держится, увеличили тираж.
Как ваша великая степь? Цветёт? Как настроения пограничников?
Не верящий в светлое будущее, но сохраняющий верность принципам,
искренне твой,
И.Б.
@темы:
РИ,
"смесь любительского театра с психологическим тренингом"