Лэйтэ, это косвенный ответ на вопрос, о чём думал Фаннар в посмертии. Он грустно жил и грустно умер....— Может, хоть крепость нашу поглотив, остановится Белое Пламя, не пойдёт дальше по землям?
Ранка смотрела на лес вокруг, на тонкие берёзы, на орешины, склонившиеся к воде, на резной узор макушек елей. Лес был совсем как Дориат до войны и немного как тот, что стоял стеной вокруг их хутора в Эстоладе. Привольно и тенисто было под деревьями.
— Они вернутся на свой сияющий Запад, Рагнейд. Они сделали то, что должно.
Фандор смотрел в небо, запрокинув голову. Оно было молочно-белое, затянутое облаками, как полотном, и сквозь это полотно пробивалось нездешнее мягкое свечение.
— Берег больно топкий, — сказала Ранка. — Не спустишься здесь.
Вода плескалась у их ног на дне оврага — лесная речка, водоросли зелёными прядями, звон стрекоз в осоке.
— Брод поищем, если хочешь, — сказал Фандор.
Речка бежала неведомо откуда и неведомо куда по белому песку и мелким камешкам, и её голос походил на тихий звук флейты, который лунными ночами приносил ветер со стороны эльфийской крепости.
Они пошли вдоль берега по склону оврага.
— Спокойно в тени, — улыбнулась Ранка, отклоняя с дороги ветку. — Чувствуешь?
— Да, — сказал Фандор, не слыша её. — Прекрасен свет.
Брод нашёлся вскоре, отмеченный воткнутыми по обе стороны реки длинными тростинами. Фандор спустился первым — всколыхнулся песок на дне, вода облизнула башмаки. Ранка, опираясь на его руку, подобрала подол и шагнула следом.
На противоположный берег за Грань они ступили одновременно. Густой кустарник сомкнулся за ними, скрыл их соединённые руки, яркие одежды, медный венец на Ранкиных рыжих волосах.
И снова стало тихо в тёмном лесу под белым небом.