- Береги себя, - говорит мне сестра. - Береги себя, пожалуйста.
Я иду от метро пешком вдоль капитальной стройки, мимо котлована, мимо наполовину облицованных мраморной плиткой торцов тоннеля, мимо желтых беззубых динозавров-экскаваторов на дне ямы с песком и щебнем. Дождь поливает мой рюкзак, кроссовки, на подкладке куртки расползаются внутри влажные пятна, мокрые волосы липнут ко лбу. У ресторана на границе между стройплощадкой и цивилизованным миром все еще работают фонтанчики. Троллейбусы неспешно проплывают по полосе для маршрутного транспорта, жужжа и шевеля усами-штангами, как огромные майские жуки. Дорогу - бывший тротуар - развезло, она стала похожа на тропку в болоте, где нужно скакать с кочки на кочку - обломки досок, опрокинутые рекламные щиты, куски асфальта. Метр в сторону, прыжок направо, поворот, полтора вперед, шаг назад - группка офисного планктона отплясывает вынужденный контрданс у перехода.
Я живу один. Я пью очень крепкий кофе без сахара, но со сливками. Я сплю в свитере на застеленном диване с оленьей шкурой в ногах. Я готовлю по кулинарной книге и храню еду в пластиковых коробках в холодильнике. Я могу читать электронные табло в противоположном от меня углу помещения, но не в состоянии различить без очков лицо собеседника. Я встаю утром в полутемную рань, нашариваю будильник на полу около дивана, ухожу из дома в холод и дождь, закрыв обе двери на ключ, возвращаюсь вечером, проверяю почту и фленту, читаю новости. Ближе к ночи я смотрю какой-нибудь фильм, засыпаю на середине, через несколько часов выдираюсь из кошмара, в котором фигурируют все те же холод и дождь, и смотрю на полосы фонарного света на потолке, пока хватает сил не закрывать глаза.
Когда я через повтор набираю номер в пятый раз, я понимаю, что на этом уровне заканчивается беспокойство и начинается паранойя. Я чувствую себя психопатом и смотрителем маяка. В квартире царит идеальная чистота, такая, что впору снимать рекламу "Мистера Пропера". На плите можно жарить яичницу без сковородок, при виде стиральной машины белье становится чистым автоматически. Я пишу конспекты в тетради с обложкой крокодилового цвета и крокодиловой фактуры.
Все знакомые ролевики сообща подкидывают мне в копилку идеальных переживаний еще по парочке каждый. Привет, я Аллен, в моей будущей семье полно отравителей, у меня развивается мания преследования, я испытываю острую потребность обратиться к психиатру, пожалуйста, не предлагайте мне исповедника. Привет, мое имя Эрвин, и сдается мне, друг Горацио, в тюрьме все вовсе не так круто, как выглядит в шансонообразных фильмах, и это уже ни капли не похоже на простую ненавязчивую еблю. Привет, меня зовут Алекс, и я сумасшедший, иначе зачем мне было шагать в окно второго этажа в поисках истины и искать в заброшенных водоемах китайских мифологических тварей. Привет, зовите меня Элис, ответьте, почему никто не предупредил меня, что из девочки-трансгендера навряд ли получится бабушка-трансформер. Привет, у меня больше двадцати имен, я будущий писатель, действующий редактор, и я знаю о раке легких всё, что нужно для обоснуя.
Я. Её. Катастрофически. Недостоин.
Еще несколько дней такого хикковатого образа жизни — и пернатый олень деликатно постучится копытом в мою черепную коробку.